НА СТАРОЙ СМОЛЕНСКОЙ ДОРОГЕ

Это зрелище нужно было видеть. По улице Ленина, по направлению к центру, строевым шагом двигались два солдата наполеоновской армии. Шинели на плечах, эполеты, мохнатые шапки на голове — гвардейцы! Откуда такое диво в нашем городе?

Познакомились. “Французами” оказались бельгийцы Дими Дюмортье и Карстен Де Вильдер, идущие пешком от самой Москвы. Парни в точности, до мелочей, повторяют маршрут отступления французской армии в 1812 году, принципиально отказываясь от услуг любого транспорта. В пути целый месяц. До Вильнюса, конечной точки похода, рассчитывали добраться 4 декабря.

На маленькой самодельной тележке везут немудреные походные вещи: палатку, котелки, одеяла, крупы, немного тушенки. Ночевки — в лесах и полях. Очень редко —  под крышей.

— Все должно быть реально, — пояснили на вполне сносном русском языке наши гости, — мы хотим хоть в какой-то степени испытать то, что испытали простые солдаты в ту страшную зиму. Своими глазами увидеть памятники, могилы, поля сражений, Березину, пройти путь страданий и смерти сотен тысяч людей. Попытаться понять, что осталось в памяти вашего народа от той трагедии. Какие чувства вы испытываете к нам, европейцам, за содеянное зло: гнев, презрение, ненависть? Есть и личные основания для похода…

Дими бережно достал из кармана шинели ламинированный старинный документ.

— Я получил его в нашем архиве, — пояснил он. — В нем сказано, что  прапрадедушка моей жены был мобилизован во французскую армию в 1811 году, участвовал в боях под Москвой, был ранен в руку, вынес невероятные тяжести отступления, но домой вернулся живой.

Разрабатывая маршрут, мы обратили особое внимание на ваш город. Во многих французских источниках он упоминается как рубеж, начиная с которого гибель армии Наполеона стала неотвратимой. Хотели бы в этой связи увидеть ваш монастырь, где 200 лет назад, в такие же холодные, промозглые ноябрьские дни, располагалась ставка императорской армии.

Мы с удовольствием исполнили просьбу удивительных путешественников. В храм Свято-Покровского женского монастыря бельгийцы вошли с великим  почтением, благоговейно перекрестились, приложились к иконе. С разрешения настоятельницы святой обители, матушки Анфисы, осмотрели комнаты, в которых располагался штаб Великой армии, некоторые материалы сняли на кинокамеру.

— Я работаю в одной из телевизионных компаний, — пояснил Карстен, — снимаю фильм о нашем походе. Думаю, бельгийское телевидение охотно покажет его нашим согражданам. Конечно же, в нем мы расскажем, какую роль сыграл ваш город в судьбе многих французских солдат.

Помолчал и  очень искренне добавил:

— Речь пойдет о милосердии. Думаю, что этот храм, в котором мы сейчас находимся, обогрел, накормил, спас от физической гибели сотни людей. Кто знает, может, и родственник моего друга Дими провел спасительную ночь в его стенах.

— Не думайте, что та война стала трагедией только для вас, — дополнил своего товарища Дюмортье, — Наполеон накликал беду и на наш дом. Два года продолжалась война в Центральной Европе, принеся страдания многим народам. По вечерам, сидя у костра, мы много рассуждаем об этом. Думается, наш будущий фильм будет и предупреждением. Напоминанием безответственным политикам, готовым жертвовать чужими жизнями, что несет миру война. Хватит бряцать оружием!

А вечером бельгийцы умылись, с удовольствием попарились в деревенской баньке и… испытали на себе могучую силу белорусского застолья.

Наутро появились некоторые сомнения, дойдут ли “французы” до Бобра.  Парни оказались крепкими. Вечером бодро доложили по мобильнику: “Разбили палатку в лесу, варим кашу. Поход продолжается”.

М. КОРОЛЕВ.
Фото Д. ИВЧЕНКО.

P.S. 4 декабря, вечером, строго по плану, бельгийцы вошли в Вильнюс.