90 ЛЕТ — КАК ОДИН МОМЕНТ

Нашей землячке, жительнице деревни Слободка Толочинского сельского Совета Александре Никифоровне Волчек, на днях исполняется 90 лет. Вот и мы заглянули в заснеженную в эти дни ее деревеньку, чтобы с глазу на глаз, пока праздничная суета еще не помехой, поговорить с ней, мудрым, скромным и глубоким по натуре человеком.

Встретила нас прочищенная от снега аккуратная дорожка, ведущая к веранде. А уже на пороге в дом встречала и сама хозяйка — в белом, своем любимом платке, заметно взволнованная, но бодрая и энергичная. Зная, что любит и понимает шутки, решили с этого и начать. Мол, постарался кто-то, дорожку вон какую расчистил. Некоторая заминка, а потом те же, передающие радость жизни, искорки в глазах и с оттенком сомнения (действительно, неужели все еще успеваю и справляюсь?!) спокойный ответ-пояснение: “Вот эти руки, слава Богу, и делают. Столько поработали за всю жизнь, не могут спокойно и теперь. Только, может быть, переволновалась, все напоминают о юбилее, давление высокое подскочило, приехал сын из Минска, дочь подбежала, так что не только снег не дали в этот раз расчистить, но даже и к печи, как говорится, подходить запретили…”

— Годы прожитые, — говорит собеседница, — не вернуть. Но есть то, к чему и с радостью, и с горечью нет-нет да и возвращаешься. Будто перебираешь в памяти заново, могло ли оно быть по-другому, все ли получилось, как хотелось. Конечно же, не все. Закончила школу, начальную — в Слободке, а семь классов — в Толочине, надо бы и дальше продолжать образование — а тут война. Поработать-то поработала, с десяти лет в труде. Матери, отцу помогала, была старшей из четверых детей в семье, но поддавалась и учеба.

Многие давали тогда Александре напутствие и совет не останавливаться на семи классах, но…

— Не хотелось, — говорит Александра Никифоровна, — далеко отъезжаться. Я все умела, все могла по крестьянской работе, косила наравне с мужчинами, за плугом ходила, душа к земле лежала. Идешь на работу — она поет, с работы — тоже. А вечером собирались за селом, песни пели, веселились. Парни на нас засматривались, мы — на парней. Лучшего, большего и не желалось. Да, работали тяжело, но разве можно об этом жалеть. Надо было это пережить, понимали, когда-нибудь заживем лучше, богаче, а труд кормит. Когда началась война, еще больше поняли, что мы потеряли вместе с мирным трудом…

Слободка в те далекие годы находилась в окружении леса. Он подступался буквально со всех сторон. Когда пришли оккупанты, молодежь с первых дней задумалась, чем можно помочь своим родным и близким, которые сражаются с врагом на фронте. Понимали, Толочин рядом, деревня как на ладони просматривается немцами и полицаями, но отсиживаться и не помышляли. Вскоре уходит в партизанский отряд младший ее брат — Михаил Шибеко. А когда сыграли свадьбу, покидает родной дом и ее муж — Михаил Волчек. Думали, сыграв скромную свадьбу, оградить себя от беды — угоняли в тот год (1942) молодежь в Германию, а накликали еще большую беду. Александра ждала уже ребенка, когда немцы ворвались ночью в их дом (проживали у ее родителей), схватили ее вместе с другими односельчанами, чьи родные ушли в партизаны, и бросили в подвал немецкой комендатуры.

— Это была страшная свалка людей, — говорит Александра Никифоровна, — невыносимая давка друг друга. Люди задыхались в сыром подвале от нехватки воздуха, никого никуда не выпускали, даже в туалет. Ощущала, задыхаюсь, вместе со мной погибнет и еще не появившийся на свет ребенок. Из-за отсутствия прямой вины через несколько дней сжалились, выпустили меня. Как оказалось, ненадолго. Появилась наша малышка, не успели порадоваться, как нас, уже с ней на руках, Тамаре было месяцев семь, схватили по доносу полицаев и снова бросили в подвал. Место это люди называли тюрьмой. Продержали нас более трех месяцев. Самое страшное — кормили баландой, малышка теряла в весе, сил в ее худеньком тельце не было уже на слезы и крик. Только всхлипывала и тряслась. Кое-как договорились с охраной, приходила из города женщина, уносила Тамару, купала и снова возвращала в подвал. Даже у некоторых немцев, врагов заклятых, сил не хватало на такое смотреть. Помог и бургомистр из Слободки, фамилия его Куприянец, объяснил офицеру, что мы из простой семьи, семьи тружеников, а мне всего 20 лет, надо бы отпустить с ребенком. Вызвали на допрос, через переводчика добивались, что я знаю о муже и его партизанском отряде, когда встречались последний раз. Пошла на хитрость, придумала, что его силой забрали в лес, и он там не выдержал, умер. Как оказалось позже, он и в самом деле тяжело заболел, едва удалось спасти…

Когда пришло освобождение на белорусскую землю, Михаил Волчек ушел на фронт, был связистом. Один из боев в Восточной Пруссии закончился для него тяжелым ранением, последствия которого ощущались для здоровья всю жизнь. В 1945 вернулся домой, в 1946 году у них родилась вторая дочь — Галя. Через пять лет еще радость в их семье — появилась Нина, а затем и долгожданный сын Виктор.

Они продолжили и продолжают отца и мать, в душе которых с детства в семье было заложено огромное желание трудиться. К сожалению, не стало первенца, Тамары, наложила на здоровье ее свой отпечаток война. Уже на заслуженном отдыхе и Галина, которая проживает с семьей в Твери, работала до выхода на пенсию дежурной по железнодорожной станции. На пенсии и Нина. В “Племзаводе “Реконструктор” Нина Кокошко на протяжении 30 лет работала бригадиром, сначала на свиноферме, а затем на ферме крупного рогатого скота. Виктор проживает в Минске, возводит жилье в столице.

Войну они не помнят, а вот о трудовых буднях матери каждому из них многое вспоминается. Особенно период работы Александры Никифоровны звеньевой по выращиванию льна. Он занимает и по сей день в ее жизни особое место. И не потому, что от звонка до звонка отработала звеньевой все 14 лет. Именно на эти годы пришелся подъем и их хозяйства (колхоз имени Ленина), и района в целом. Не шибко хорошие почвы в Слободке, но лен родил. 16 тружениц звена Александры Волчек буквально вынашивали его на своих руках.

— Отвожу межи на участках для своих сельчан, — говорит Александра Никифоровна, — а головки, как колокольчики, бьют по лицу. Радости не было предела, что сумели, удалось вырастить хороший лен. Спорилось и вытеребить вручную его, обмолотить, расстелить, потом поднять, отсортировать. В “полторачку” и “двойку” шел. Но и труд наш ценился. За стабильно высокие урожаи получила серебряную и золотую медали с ВДНХ в Москве, а затем была удостоена и ордена Ленина. Лен принес достаток и в наши семьи…

На поощрение своих помощниц звеньевая тоже не скупилась. Получив премию по результатам работы за год, добиралась в большой город, набирала подарков для своих льноводов. Внимание к людям, ее тепло душевное только добавляли им сил. Не было и зависти, что именно ей вручили большую награду. Не утаивали сокровенного, говорили вслух, что оценка по ее труду заслуженная. И работали, подтверждая искренность слов поступками, лучше и больше. Все происходило на глазах деревни — и как старалась она для всех, ночи не спала, когда требовалось, проявляла инициативу, первой приходила и последней уходила с поля. И не только этой заботой жила, как по-деревенски говорили, Саша. Она и свадьбы помогала справлять, и в последний путь проводить человека, и в трудную, и в лихую минуту. Могла постоять за каждую из своих сельчанок, если что не ладилось в семье, походатайствовать за них перед руководством хозяйства. Лидия Андреевна Наумова всегда с доверием относилась к каждой ее просьбе, ценила в Александре Никифоровне и трудолюбие, и заботу о людях, и беспредельную преданность долгу. И они чем могли поддерживали ее. Уходила Александра Никифоровна на пенсию — собрались и купили ей дорогой на то время сервант. И не в деньгах здесь суть, а во внимании  к человеку.

— Некоторые, — делится А.Н. Волчек, — любят говорить про смерть, что мол, жить надоело, возраст пришел. Я на этот счет иного мнения. Нет счастья большего, чем жить, что-то делать, радоваться за детей, внуков и правнуков, помогать им добрым словом. Богом, физическим трудом дано мне долголетие. Поэтому стремлюсь тоже благодарить чем-либо других людей.

— Она буквально влюбляет людей в себя, — заметила преподнесшая цветы имениннице Людмила Моисеевна Волчек, одна из многих, кто в эти дни поздравляет Александру Никифоровну с юбилеем. — Кто бы ни заглянул в Слободку и в какое бы время ни заглянул — не обходят ее дом. Встреча с ней, ее улыбка, слово обладают огромной силой поддержки каждого человека — талантом ее огромной, искренней любви к людям и к жизни…

С юбилеем вас, Александра Никифоровна, пусть годы и десятилетия лучится из вашей души свет добра, мудрости, жизнелюбия, покоряются вашему оптимизму  новые в жизни вершины и рубежи.

В. БИРЮКОВ.