Каждый эпизод боевой биографии Федора Тимашкова достоин отдельного рассказа
Разговаривать с фронтовиком Федором Антоновичем Тимашковым одно удовольствие. Говорит простым языком, немногословно и четко. Каждый эпизод его боевой биографии достоин отдельного рассказа — захватывающего, интригующего. Четыре года на передовой, четыре раза горел в танке, несколько раз был ранен, три боевых ордена на груди. Единицы в районе имеют подобный послужной список. А начинался он в 1939 году, под Ельней.
МНЕ ПОВЕЗЛО С КОМАНДИРОМ
— Не спрашивали меня после окончания школы, кем хочу стать, — пожимает ветеран плечами. — Военком бегло просмотрел мой аттестат и сунул в руки список военных училищ…
— Выбирай, — сказал кратко. — Родине нужны грамотные командиры.
Техника меня всегда тянула к себе. Я подумал и указал на Полтавское танковое училище. Два года в его стенах пролетели как один день. Учили нас тогда очень сурово, по 12 часов в день. Материальную часть танков Т-25, Т-27 разбирали с закрытыми глазами. Да и водить боевые машины научились неплохо. 9 июня 1941 года состоялся выпуск. Зачитали нам приказ наркома обороны о присвоении воинских званий, переодели и вручили предписания — к месту службы убыть немедленно. Было мне тогда 19…
Прибыл в 9-й корпус, дислоцирующийся в Крыму. Едва успел принять танк Т-27, познакомиться с его экипажем, как началась война. Завязались тяжелые бои с немецко-румынскими войсками за Одессу, Мелитополь, а потом и Севастополь. Потери мы несли очень большие. Но до поры до времени мне везло. Спасали умение хорошо ориентироваться в бою и быстро принимать решения. Повезло мне и с командиром батальона. Капитан Ларионов, будущий Герой Советского Союза (погиб в 1943 году), был человек умный, волевой и самостоятельный. Перед начальством не гнулся, людей берег, воевал с умом. Как-то в Керчи придали нам стрелковую роту и приказали: поселок Ленино взять немедленно. Комбат произвел рекогносцировку и убедился, что бросить людей в атаку сейчас — самоубийство. И хладнокровно доложил в штаб дивизии: поселок взят. Мы опешили! Расстреляют перед строем за обман! Тот цыкнул на нас и… “с мясом” выдрал все провода из телефонов. А сам до вечера тщательно готовил атаку. Ночью мы взяли Ленино практически без потерь. Узнай начальство о подобном самоуправстве, не сносить бы ему головы. На Крымском фронте свирепствовал начальник Главного политического управления Красной Армии Лев Мехлис. Людей не жалел. После войны я узнал, что по сути дела он дезорганизовал управление фронтом и привел его к катастрофе.
Кстати, о моем родном Полтавском училище. Его эвакуировали в Пятигорск. Когда летом 1942 года немцы рвались на Кавказ, сводный полк курсантов был направлен на фронт и несколько месяцев защищал перевалы. Слышал, почти все ребята погибли, но горных егерей к Главному кавказскому хребту не пропустили.
“В ТУМАННОЙ ДАЛИ НЕ ВИДНО ЗЕМЛИ…”
— Как вы выбрались из мясорубки, которую учинили вам летом 1942 года немцы на Керченском полуострове?
— Вплавь. Танк мы взорвали, а сами, вместе с механиком Леней Царевым, вцепились в автомобильную камеру и поплыли через пролив. От немецких самолетов, расстреливавших людей прямо в воде, под ней прятались. Эвакуировать тысячи солдат с полуострова командование не сумело. Многие остались на берегу и попали в плен. Кто смог, прорвался через кольцо окружения и ушел в каменоломни. Правда, немцы их и там достали. Затравили газами и пожгли огнеметами.
— После войны писали, что многих уцелевших солдат и командиров разгромленного Крымского фронта направляли в штрафные роты.
— Это неправда. В 1942 году армейское начальство поумнело. Бойцами и командирами, прошедшими огонь, воду и медные трубы, не разбрасывалось. Мы же из настоящего ада выбрались. О каком штрафбате может идти речь! Нас проверили на скорую руку и отправили на пополнение других частей и соединений. Я попал в 318-ю дивизию, основу которой составляли морские пехотинцы.
— А почему вам танк снова не дали?
— Не было танков. Пришлось воевать в пехоте. В составе сводного десанта нас высадили под Новороссийском. На небольшом плацдарме, который позднее назовут “Малой землей”, я воевал с будущим руководителем Советского Союза Леонидом Ильичем Брежневым. Именно он вручил мне на этом пятачке орден Красной Звезды. А в 1943 году пришел приказ всех танкистов, сражавшихся в пехоте, немедленно направить в распоряжение Главного бронетанкового управления Красной Армии. Так я снова оказался за рычагами боевой машины. И угодил прямиком под Курск.
“И ДОЛЬШЕ ВЕКА ДЛИЛСЯ ДЕНЬ”
— 7 июля 1943 года наш танковый корпус на южном фасе Курской дуги был введен в сражение против механизированных частей СС. Впервые мне довелось столкнуться с немецкими “тиграми” и “пантерами”. Плохо нам пришлось в тот день. Немцы зарылись в землю и расстреливали наши машины с дистанции в 2 километра. Мы, в свою очередь, могли эффективно бороться с ними, сблизившись на 300 — 400 метров. Тяжелые снаряды крошили наши “тридцатьчетверки”. Но те, что прорвались сквозь завесу огня, дрались отчаянно. Подтверждаю как очевидец, танковый таран — не выдумка. В подобном неравном бою он, иногда, решал участь схватки. Удастся навалиться всей массой на немца, считай, дело сделано — сгорит или взорвется вместе с тобой. Мой танк удачно проскочил в мертвую зону двух “тигров”, зарытых в землю. И, обрушившись сверху, раздавил их орудия.
Остатки корпуса вывели из боя на следующий день. Дали нам поспать пару часов, потом построили в жидкую шеренгу и каждому вручили орден Отечественной войны второй степени.
— Управлять танком в подобном бою тяжело?
— Очень. Обзор ограничен, грохот в машине невероятный, объяснялись жестами. Ноги командира на плечах механика. Толчок левой — поворачивай влево, толчок правой — вправо, обеими — стой. Да и сам механик не дремлет, все чувства в бою обостряются невероятно. Иголку на земле заметишь, не то что орудие, заглядывающее тебе прямо в глаза….
Еще раз мне пришлось сойтись в бою с отборным немецким “зверинцем” в марте 1945 года. Для меня он закончился очень печально. В Венгрии, возле озера Балатон, батальон в атаке напоролся на мины, сдвоенные со снарядами. Чудовищной силы удар под днищем — и темнота… Очнулся в госпитале. Там и узнал, что из экипажа уцелел я один. Спасибо ребятам из похоронной команды. Вытаскивая трупы из развороченного танка, обратили внимание — один вроде бы дышит. Оттащили в сторону. Зрение, слух, подвижность восстанавливались несколько месяцев. Там, на койке, меня и “догнал” третий орден — Отечественной войны первой степени.
А об армии пришлось забыть. Медкомиссия списала меня вчистую. Уволился, стал шоферить, завербовался на Север, Там встретил свою будущую жену, Зинаиду Ивановну. Приехали вместе на ее родину, в деревню Старая Будовка. До пенсии работал в местном совхозе. Теперь вот доживаю свой век рядом с детьми и внуками.
А в День Победы обязательно выпью сто граммов. Рюмку вина иногда еще себе позволяю.
Беседовал Михаил КОРОЛЕВ.
Каждый эпизод боевой биографии Федора Тимашкова достоин отдельного рассказа,
Мой дедушка!!!!!!! ОЧЕНЬ ГОРЖУСЬ ИМ!!!!!!! УВИДЕТЬ БЫ ЕГО ХОТЬ РАЗОК:(:(:(
Знаем Федора Антоновича много лет. Наша семья очень любит и гордиться им. Крепкого здоровья и долгих лет жизни. Спасибо вам за все.
Мехлис прибыл в Крым 24 января 1942 в роли представителя Ставки. То есть в ранге и с правами , которыми почти всю войну имел Жуков. И что увидел Мехлис? 1. Отсутствие в Крыму фронта и неразбериху июня 1941 года. 2. Штаб Фронта находится в Тбилиси и оттуда по рабочим дням рулит войсками в Крыму, по воскресеньям отдыхает. 3. Ни один начальник в Крыму не был ни разу. 4. В ротах санитары подбирают раненых, а ближайший медсанбат в госпитале за сотни км. 5. ПВО нет, Авиация 200 самолетов на ремонте. Взаимодействия с ВМФ нет. И это в главной базе ЧМФ. Мехлис шифровкой докладывает Сталину и требует создать отдельный Крымский Фронт. Это называется развалил Крымский фронт? Развалили те, кто потом полсе войны при мертвом Мехлисе повесили на его всю вину.
Уже в давно ушедшие в историю далекие 60годы прошлого столетия в глухой деревни Толочинского рна жил дядька Аркадий.Во время войны воевал.Попал в плен к немцам.Рубил уголек на шахтах Норвегии.После освобождения из плена и до отправки на Родину некоторое время имел возможность посмотреть на жизнь людей в Норвегии.О чем после фронтовых ста грамм рассказывал нам.Лично меня впечатлило что жизнь может быть без направляющей КПСС.Лев Мехлис главный большевик начальник политуправления Красной Армии плевать хотел на жизнь простых людей.Главное власть а как люди живут плевать.
В условиях войны,особенно той,когда речь шла об истреблении людей своей страны врагом,ведь не было секретом концлагеря для военнопленных и гражданского населения ,убийства жителей целыми деревнями,об этом все знали и понимали,видели своими глазами что враг шел не шоколадки раздавать.Разумеется что необходимо было сдерживать врага хочешь-не хочешь.Не так то это все просто организовать усиленную оборону, когда враг уничтожил пограничные армии, авиабазы,корпуса всякие и воинские части со всякими соединениями.Стратегическая инициатива была в его руках-нашим бойцам оставалось героически погибнуть,сдаться в плен и умереть от голода и истязаний,быть подопытными для медицинских экспериментов,или пытаться выжить в бою…Ставка хорошо знала что ждет всю стану.В армии присутствовали панические и упаднические настроения,нельзя винить солдат за это-но на кон была поставлена жизнь всей страны.Многое велось в командовании бездарно на местах, в штабах,самими бойцами…Неизвестно как бы все сложилось,если бы не делалось все из под палки,и не факт что не будь ее грамотно бы сами все отстояли.Возможно просто беда в том ,что слишком уж досконально и твердолобо исполнялись губительные приказы.На сегодняшний день ничего не меняется-как сверху приказали-все стремятся наши начальники и управа тут же -айяй!Все!Едуть! Но мы должны помнить Великий Героический подвиг советского народа,иначе нас бы с вами не было здесь.