Кохановское предприятие “Катпромстрой” единственное в Беларуси занимается переработкой отходов гальваники

Человек, всматриваясь в свое прошлое, сам решает, что отнести в нем к приобретениям, что к потерям. Генеральный директор ПЧУП “Катпромстрой” Александр Кузьмич Куратник не обделен судьбой ни невзгодами, ни удачами.

Впрочем, слово “удача” по отношению лично к нему неуместна. Жизнь не лотерея. Побеждают в ней личности целеустремленные, настойчивые, знающие, умеющие подчинить своей воле сложные обстоятельства.

ИСПЫТАНИЕ СИЛЫ ХАРАКТЕРА

— Отец рано ушел из жизни, оставив матери трех малолетних детей, — рассказывает он о себе. — Чтобы облегчить материальное положение семьи,  в пятнадцать лет я  решил — ухожу “в люди”. Окончил техникум, отслужил в армии, получил специальность инженера-гидротехника в институте, работал инженером на заводах Брестской области. Все, что зарабатывал в это время, отсылал матери. Со временем появилась собственная семья, дети.

Казалось бы, все сложности позади. Но в 1986 году рванул Чернобыль, и его ядовитый смог спутал все мои планы. Из зоны отселения нужно немедленно уезжать. Но куда? Подсказали, в Коханово развернулась большая стройка, есть работа по специальности.

Но как же не хотелось покидать родные места! Только ведь жить по-человечески начали…

Мы помолчали угрюмо. Тридцать лет со дня вселенской катастрофы минуло. А  ядерное эхо до сих пор звенит над нашей землей. Треть территории Беларуси под черным саваном радиации, огромные материальные потери,  массовые переселения, болезни, страдания тысяч людей. Пройдет еще много лет, прежде чем республика очистится от этой заразы.

— В Коханово заселили нас в общежитие. Дети и жена в школу пошли, я на завод, — продолжил Куратник. — Со временем стал главным инженером  объединения “Стройиндустрия”, затем его генеральным директором.

Отстроился. Но не успели обжиться, как дом наш сгорел. Сжав зубы, бродил по пепелищу, решая, где и как дальше жить. Решил — никуда не уеду. Ночами работать буду, но семью обеспечу…

Я с большим уважением и симпатией смотрел на него. Хоть и говорят, что трудности закаляют, но все мы люди. Часто живем не как хотим, а как получается. Многие от подобных ударов ломаются — Куратник снова поднялся на ноги.

— К тому времени ко всем нашим напастям распался Советский Союз. И я ушел мастером в фирму, прокладывавшую газопровод Ямал — Европа через район. Заработал какие-то деньги, построился и снова круто изменил свою жизнь — создал собственное предприятие.

Накопленные знания, энергия, опыт потребовали практической реализации. Взял кредит, закупил технику и приступил к работе. Специализировался на коммуникационных линиях, канализациях, водопроводах, очистных, гидростроительных сооружениях. Дела шли довольно успешно. Но…

ОДИН НА РЕСПУБЛИКУ

С этого “но” кончилась присказка в нашей беседе. Началась история, произведшая на меня сильное впечатление. Подтвердилась старая истина: чем глубже и серьезнее человек, тем меньше он играет в игру “купи себе дорогую машину — это же круто”.

Заработанные на стройке средства Александр Кузьмич использовал для решения важной государственной задачи — поиска способа утилизации опасных гальванических отходов, тысячи тонн которых скапливаются ежегодно на машиностроительных предприятиях Беларуси. “Заболел” он этой темой давно, будучи еще рядовым инженером. И только годы спустя, получив в свое распоряжение собственные ресурсы и технику, вплотную приступил к решению этой проблемы.

— Читал учебную литературу по металлообработке, химии, физике, станкостроению, экспериментировал, — рассказывает он свою эпопею, — ездил в научно-исследовательские институты, консультировался у белорусских и российских ученых. И нашел решение! Вот патент на изобретение и все, что к нему полагается.

Куратник положил передо мной внушительное досье с документами. Пролистал отчеты, анализы, заключения многочисленных специалистов… А подписи под ними какие! Доктора и кандидаты наук, министры, директора департаментов, министерств и ведомств.

Десять лет ушло у Куратника напряженной работы на результат! Наглядный пример непреклонной воли увлеченного человека, сметающей на своем пути любые преграды.

Но поразило даже не это. Оказывается, одновременно с ним над ее решением безуспешно работали несколько институтов. А результата добился лишь он один.

— А дальше дело стало за техникой, — усмехается Александр Кузьмич, — свернул строительство и полностью переключился на переработку отходов гальваники. Тем более, что мое предприятие единственное в Беларуси, которое занимается подобной производственной деятельностью. Сырье нам поставляют уже 57 предприятий республики. И список этот каждый год расширяется.

— Хорошо, — вникаю дальше в проблему, — в течение года вы перерабатываете тысячи тонн отходов. Но их тоже нужно утилизировать где-то. Куда вы вывозите их?

— Зачем? — искренне удивился Куратник, — опасная гальваническая смесь после переработки на предприятии превращается в ценную, совершенно безопасную строительную добавку, которая используется при производстве асфальта. Вот заключение Белорусского дорожного научно-исследовательского института “БелдорНИИ”: “Асфальтобетон, приготовленный с применением препарата МД1, соответствует требованиям СТБ 1033-2004 и может применяться в составе асфальтобетонных смесей в качестве минерального порошка”.

Мы не просто нейтрализуем опасные отходы промышленности, мы снова запускаем их в оборот. Наше предприятие — классический пример безотходного производства с замкнутым циклом. Строители были крайне удивлены, когда ознакомились с характеристиками нашей конечной продукции. По основным показателям она лучше той, что им поставляет промышленность.

Но как же тяжело было мне проломить чиновничье равнодушие, чтобы внедрить ее в производство. Мол, ну и что, если она у тебя высокого качества? У нас уже есть заводская. А то, что моя продукция в три раза дешевле — не в счет. Это что, государственный подход к делу?

Мне осталось в ответ только плечами пожать. Бюрократизация чиновничьего аппарата хорошо всем известна. О ней открыто говорят Президент, члены правительства. По этому поводу была издана директива! Только с гидрой бороться трудно…

В КАКОМ МЕСТЕ ПРЯЧЕТСЯ ИННОВАЦИЯ?

В цеху предприятия я внимательно осмотрел оборудование. Вроде бы ничего необычного. Печи, воздуходувки, роторы, пульты управления, трансформаторы…

— Неужели институт не смог создать что-то подобное? — с недоумением оборачиваюсь к собеседнику. — В каком месте “зарыто” ваше уникальное ноу-хау?

— В компьютере тоже стоят всем известные микросхемы,  — серьезно ответил Александр Кузьмич, — а между тем они образуют неповторимую конструкцию, завоевавшую  мир. Да, в этом зале стоит самая обычная техника. Но при соответствующем применении она создает производственный эффект, который, не зная, повторить невозможно. Патент вы видели своими глазами.

— Не пытались ее выхватить из ваших рук?

— А как же, — усмехнулся Куратник, — это поражение всегда сирота. У победы, откуда ни возьмись, появляется много родителей. Немало ходоков побывало в этих стенах с самыми заманчивыми предложениями. И, не скрою, пусть с завуалированными, но угрозами.  До сих пор держу оборону.

Мы — не Россия, прямой рейдерский захват предприятия у нас вряд ли возможен. Но путей устроить мне производственные сложности в жизни у людей, обладающих деньгами и административным ресурсом, достаточно. Только не для того я столько лет шел к своей цели, чтобы уступить ее толстосумам. Дело это было, есть и останется только моим. Тем более, что впереди у меня столько планов! Вот приступил к реконструкции цеха.

Приезжайте через две-три недели, увидите новое оборудование в действии. Более экономичное и производительное. Я расширяю свое производство…

Михаил КОРОЛЕВ.

Все новости

Другие статьи рубрики

Метки: Михаил Королёв