Магия болотной руды
Деревня Рудня расположена на берегу реки Соколянка. Само ее название свидетельствует о том, что в стародавние времена здесь жили рудознатцы и рудники. Они владели секретом в примитивных домницах одноразового пользования варить железо на древесном угле. О претензиях на право называться столицей древней отечественной металлургии толочинская Рудня заявляет соседствующими с ней топонимами Дымокуры (ныне Кисели) и ныне канувшая в Лету деревня Ерино.
На нынешней территории Республики Беларусь есть полсотни населенных пунктов с названием Рудня. Все они вместе с реками Рудница, Рудянка, Рудакова, Ржавка и т. д. свидетельствует о том, что в далеком прошлом болотные руды были всегда под рукой наших пращуров. Историки в этом плане единодушны. Но когда речь заходит о масштабах производства из выработанного на древесном угле железа высококачественных стальных мечей, большинство учебников стыдливо обходят стороной упрямые факты.
Вспомним бессмертные слова неизвестного нам автора “Слова о полку Игореве” о мечах и копьях харалужных… Это прилагательное в позднейших переводах многих авторитетов предстает перед школьниками как “булатные мечи”. А ведь ларчик открывается просто. Достаточно выйти из школьной аудитории, стать на курган, известный под названием Яринов сад, и осмотреть долину реки Соколянка. Внизу мы увидим луг — применительно к нашей теме месторождение болотных, в иных словарях луговых руд. Возвышенность соседнего кургана с перепадом высот 15 метров — Дымокуры. Это минимум место выжигания древесного угля. А по максимуму — это круглосуточно дымящиеся домницы 6 века. Для нас, привыкших к равнине, и сегодня Кисели с берега реки Соколянка есть гора. От имени древнего божества Гора. Гора со временем трансформировалась в Хара или Кара. Словосочетание горолужный есть ответ на загадку о происхождении мечей харолужных.
Знак на месте городища столицы металлургии около д. Дымокуры (Кисели).
Иное дело, что от сыродутного железа до звенящей стали меча — дистанция огромного размера. Но только на первый взгляд. Применительно к теме болотных руд и их передела в крицное железо, а потом в металлический инструмент, способный рубить лес, пахать пашню и разить врага колюще-ударным оружием, непреодолимой преградой, на первый взгляд, стоит шкала температуры плавления железа — 1539 градусов по Цельсию.
Эту преграду наши пращуры обошли элементарно. Болотная руда, как известно, есть гидроокись железа. Она — продукт естественной жизнедеятельности бактерий, пожирающих железо в воде и откладывающих продукты своей работы на корнях прибрежных растений озер и рек. Стоит раздробленной, просушенной болотной руде попасть в печь — и она уже при температуре свыше 400 градусов вступает в химическую реакцию с угарным газом. Подобно тому, как невидимый угарный газ при вдыхании человеком забирает в его крови кислород, точно так же он восстанавливает и окислы железа даже в печке домохозяйки. Таким образом, выходит, что древний железоделательный процесс правильно называть не плавлением железа, а его восстановлением или, если угодно, вываркой или выпечкой, в том числе и в привычных горшках. Учтем также, что проблему увеличения подачи кислорода в очаг домницы можно решить не только дутьем воздуха кожаными мехами. Идеальное решение — посредством устройства воздуховода по каналу, обложенному дерном от подножия горы к вершине.
Сложнее обосновать технологический переход от обработки крицы путем холодной и горячей ковки продукта соединения железа со шлаком к стали.
Обратимся к архивным свидетельствам. В литовском поучении конца XIV века сказано: “Кузнец должен следить за жаром, и если состав приобретает ярко-соломенный цвет, то нужно остудить горн, ибо этот цвет — признак перегрева сырья. Нельзя поднимать температуру выше красно-желтого цвета”. Вот оно, свидетельство древнего бюрократизма, воздвигнувшего бумажную преграду в металлургии на пути выше 1100 градусов по Цельсию и требовавшего снижать ее до 900 градусов по Цельсию нагрева сырья.
Известно, что в это же время в Московской земле печи разжигали все жарче и жарче, а в Великом Княжестве Литовском печь боялись раскочегарить выше магической точки в 900 градусов по Цельсию, за которой, собственно говоря, и начиналась основная отдача от плавки железа.
С учетом того, что Толочинщина была пограничным регионом для обоих стародавних государств, есть все основания полагать, что случайно или вследствие гениальной догадки наши пращуры-рудники и кузнецы вполне могли и реализовать на практике испытание железа высокой температурой сгорания древесного угля и нагрева болотной руды в высокой домнице и в итоге решили-таки загадку закалки стали и изготовили меч под секретной маркой “харолужный”. Обилие болотной руды, доступного древесного угля из дуба и березы породило множество домниц, что объективно привело к переходу от количества в новое качество металла.
Между тем даже большой дока в вопросах исторической географии Смолич в своем авторитетном исследовании — описании Беларуси с точки зрения этнографа, антрополога, историка, экономиста и географа, продолжая наследие исследований Ефима Карского, ограничивается лишь признанием наличия на отечественных просторах больших запасов болотных руд. Примерно в сотне километров по прямой на юго-запад от Толочина одну из таких гут в месте слияния рек Бобр и Березина у д. Черневка перед отменой крепостного права у земельного магната генерал-лейтенанта Леона Радзивилла выкупили вместе с имением Староборисов великие князья Романовы. В то время только на Урале в России выплавлялось чугуна больше, чем в Англии. Но его доставка на территорию Беларуси обходилась втрое дороже цены покупки и составляла 3 рубля за пуд.
В историко-документальном исследовании “Память. Борисов и Борисовский район” в статье “История забытого завода” находим факты: Черневский завод по объему выпуска продукции из сырья, известного как “болотная руда”, был самым крупным на территории Беларуси. Он имел четыре паровые машины и из своего железа производил паровые котлы, что само по себе является знаком, подтверждающим качество местного металла. По реке Березина вниз до Днепра и далее на юг завод сплавлял груженные железом лайбы массой до 5000 пудов. А поступала болотная руда на завод из окрестных пойм рек.
Для ответа на вопрос о том, имел ли факт транспортировки этого сырья из толочинских болот вниз по реке Бобр, сравним цены того времени. Большую часть года сельчанину тогда грозила безработица. Даже летом в страдную пору ежедневный заработок в 50 копеек был великим благом для жителя глубинки. И если и ныне наши современники сдают перекупщикам чернику, грибы и клюкву, то почему не выдвинуть версию о заготовках и поставках руды в недавнем прошлом через перекупщиков в Черневку? В пользу такой версии свидетельствует закупочная цена — 5 копеек за пуд болотной руды. Ну а признак наличия железа, а значит и болотной или луговой руды, ржавый цвет воды, понятен даже непосвященному в это человеку.
Николай ПЕТРУШЕНКО.
Магия болотной руды,
