9 ноября — Международный день борьбы против фашизма, расизма и антисемитизма
Доктор философии, уроженец города Орши, проживающий ныне в Израиле Геннадий Винница, в 1998 году издал книгу «Горечь и боль», посвящённую истории массового истребления евреев немецкими оккупантами в восточных районах Беларуси.
Издание поразительное как по форме изложения материала, так и достоверности. Построено исключительно на личных воспоминаниях участников тех страшных событий и достоверных сведениях из архивных документов.
Важно отметить, что в книге убедительно опровергается устоявшееся в общественном сознании мнение, что евреи приняли свою судьбу безропотно и покорно. Во многих случаях они отчаянно сражались за свою честь и достоинство как в одиночку, так и объединившись в отряды.
Но едва ли не главное место в издании отведено героическому поведению белорусов, спасших в годы войны многих евреев от неминуемой гибели. Отметим, с огромным риском для собственной жизни. Дело в том,что наказание за такие действия у карателей было только одно — смертная казнь для всех членов семьи. После войны в Израиле им воздали особые почести. В частности, благодаря ходатайству автора книги восьми уроженцам Витебской области в конце 90-х годов прошлого века парламент этой страны присвоил почётное звание «Праведник мира». Их имена были выбиты золотом на специальной стеле в Иерусалиме. А сами они (или их ближайшие родственники) отныне пользуются особым почётом и уважением в этой стране. На начало 2017 года подобного звания в Израиле были удостоены 26513 человек из 51 страны мира. Подчеркнём, 641 из них — белорусы…
Почти 20 страниц книги посвящены описанию трагической судьбы евреев Толочинского района. Скажем прямо, читать их страшно и тяжело. Потому как в каждой строчке человеческая боль и страдание. А ещё, представляется, предупреждение ныне живущим: люди, сделайте всё возможное, чтобы подобная трагедия больше никогда не повторилась на нашей земле.
16 марта 1942 года гетто в местечке Славное прекратило своё существование. Приблизительно 140 его обитателей были расстреляны в яме недалеко от деревни Глинники. Многих закапывали живыми. Праведник мира Стасевич укрывал до окончания войны двух детей Сироткиной Марии. Низкий ему поклон.
Вспоминает Ермолович О. В.: «Избежать расстрела удалось Фридлянд Вере, Фридлянд Любе, Иткиной Ане, Рохкинд Дусе, Портной Ане. Спаслись также Гуткин Моисей, Шпунт Семён, работавшие в деревне Загородье в кузнице. Эти двое ушли к партизанам, а после войны вернулись в Славное. Когда расстреливали семью Портных, их мать закрыла платком шестерых своих детей, чтобы те не боялись. Так и приняли смерть. Гуткины Хая и Ефим сбежали, но их всё же поймали. Брат и сестра шли на казнь обнявшись и при встрече знакомых прощались с ними. Оставшихся в живых после расстрела, вернее, раненых немцы добивали. Так погиб Попков Янкель. Его сестра Мэра, убежав от расстрела, через неделю явилась к немцам и заявила: «Застрелите меня, варвары». Говорят, от пережитого у неё помутился рассудок. Сестёр Равич оккупанты нашли в деревне Яблонка. Маша была учительницей до войны, а Галя успела окончить только 8 классов. Обеих убили.
Вспоминает Беленькая Л. Г.: «Когда мы услышали, что нас приехали убивать, мама и свекровь сказали мне: беги, спасай дочь. Девочке было неполных два года. Схватила её я и убегать. Гнались за нами немцы. Пули свистели совсем рядом. Одной из них мне прострелили ногу, но кость задета не была, и мне удалось добраться до деревни Глинники. Встретившая меня подруга произнесла:« Дочь я твою заберу, а ты сама спасайся».
Видно, удача мне улыбнулась только издалека, потому что жившая по соседству и видевшая всё женщина привела немцев. Те взяли кроху, принесли к месту расстрела, разорвали за ножки маленькое тельце и бросили в яму на трупы узников гетто. Разве ж могла я такое предположить, когда бежала с содрогающимся сердцем к деревне Губарево. Уже ночью постучалась в первый дом, а открывшая мне женщина сказала: «Понимаю я всё. Проходи в дом и быстро на печь». Звали её Антонина Станиславовна Бабицкая.
Поутру меня спрятали в сарае, а затем ещё пытались накормить. Есть я не могла. Только плакала всё время. Антонина Станиславовна привела меня в дом, а сама пошла в Глинники за моей дочерью. Когда она вернулась с разрывающей сердце новостью, моё состояние стало ухудшаться. Я чуть не лишилась рассудка. Хотела идти к яме, где погибли родные и близкие. Меня удержали от такого поступка. Утром пришёл брат хозяйки дома Станислав Бобрович, живший в другой деревне. После беседы они решили, что мне нужен немецкий паспорт. А паспорт тот Станислав взял у своей старенькой мамы, которой он был вовсе без надобности. Оставалось исправить 1874 год рождения на 1914. Спустя ещё день моя названная мама Бабицкая Антонина Станиславовна дала мне хлеб, бутылку самогонки и предложила идти к фронту на Могилёв. В четырёх километрах от Губарево в деревне Погребище жил папин знакомый. Вот к нему с наступлением сумерек я и отправилась. В надежде переночевать зашла к нему, но тот выгнал меня, не забыв вырвать из кармана бутылку. Делать нечего, пришлось забраться в стог соломы. А тем временем хозяин избы Красинский привёл полицая. Первым делом они стали опорожнять ту самую краденую бутылку, после чего приступили к поискам. Принесли вилы. Втыкали их в солому и кричали: «Выходи, жидовка». Вскоре оба подлеца, жаждавшие допить бутылку самогона, пошли в дом. Пока они насыщались, я выбралась и перебежала в здание недостроенной школы, где сразу в темноте влетела в какую-то яму. Тотчас пожаловали и Красинский с полицаем, обыскавшие школу, но до ямы не дошли… Путь к Могилёву занял трое суток… Примерно километрах в 20 от Кричева меня приютила жена полицая, сказав просто: «Живи у меня и работай»…
P. S. Для печати в газете мы выбрали из книги всего лишь два эпизода. Показалось, этого будет достаточно. Потому как они в полной мере отражают трагическую судьбу двух наших народов. Как и величие простых людей, вставших в лихую годину на защиту друг друга.
В полном объёме её можно прочитать в интернете или обратиться за помощью в библиотеку.
