Пока мы помним, оно будет жить

Оно — это прошлое тех мест на Толочинщине, где когда-то жили наши деды-прадеды. Их руками строились избы, преображалась земля. Так зарождались хутора, малые и большие деревни. Прошло время — и по разным причинам они перестали существовать. А вот жукневские учителя и учащиеся поставили перед собой цель собрать о них данные и таким образом продолжить их жизнь, сохранить о них память. Так в начале 2000-х появился школьный рукотворный альбом под названием «Возрождение исторической памяти». Организаторами сбора материалов и авторами текстового их оформления стали директор школы Шидловский В. М. и педагог-организатор школы, увлечённая изучением родного края и туризмом, Лазаренко Т. В.

Создавался альбом в рамках Всебелорусской туристско-краеведческой экспедиции «Наш край» в период с 2004 по 2007 год. Мы встретились с Виктором Мечеславовичем Шидловским и поинтересовались, как проходила работа по сбору материалов, кто этим занимался. Ещё задолго до этого времени здесь было проявлено внимание к изучению края. Ежегодно организовывались походы по местности, записывались воспоминания старожилов. Находили возможность совершить экскурсии по памятным, известным местам в стране. При создании альбома собранные ими материалы, наработки и легли в его основу. Но больше притягивало внимание ещё неизученное своё, местное. Так был создан штаб, координирующий поисковую работу, а также поисковые группы и отряды. Объявленная в стране экспедиция придала активности и направленности в сборе материалов.

— Виктор Мечеславович, какими были в ней первые шаги?

— Начали с традиционного — с создания летописи колхоза имени Володарского. Кое-что для этого уже имелось, но его было недостаточно. Встретились с бывшими и действующим руководителем, специалистами, ветеранами колхоза и во многом восполнили пробел в истории хозяйства. Иван Абаканович, Ануфрий Шумай, Виктор Шендеров, Виктор Завадский, Карп Гурский, Бронислав Тамашкевич, Николай Шведов, Станислав Вертяховский, Агафия Шумай поведали, как в 30-е годы на базе деревни Слобода создавался колхоз «Перамога». Объединение отдельных личных хозяйств в коллективное шло тяжело, с конфликтами, доходившими до расправы друг с другом. Одни, которые беднее, видели в колхозе своё спасение, другие в подобном хозяйствовании не видели смысла.

В 1930 году колхоз был, а уже в конце этого года многие вернулись на свои прежние мелкие хозяйства. Через год снова собрали колхоз и постепенно пошло всё на лад. Пошло по своему желанию уже и переселение из хуторов в деревни. К 1939 году оставались лишь единичные хутора. Стали строиться животноводческие фермы. Накануне войны имели хорошее поголовье КРС, свиней и овец. С началом войны общественный скот был отогнан в тыл. Общий труд объединил людей, сплотил. Как один все поднялись на защиту своей земли. Оккупанты этого не простили. В 1944 году сожгли Слободу до единого двора. Но затаившиеся на время отщепенцы показали своё истинное лицо. Одни из среды кулаков подались в полицию, другие просто бездействовали.

В 1954, а затем в 1958 году шло укрупнение колхозов. К 1957 году заметно окрепла экономика сельхозпроизводства. В 1958 году небольшие по площадям колхозы были объединены в один колхоз имени Володарского.

— Надо заметить, вы доподлинно установили хронологию по руководителям хозяйства, по сделанному под их руководством на различных этапах развития…

— С отдельными из них нам посчастливилось ещё встретиться. По остальным сведения брали у их родных и близких, пользовались архивными документами. Что примечательно, хозяйству везло на хороших организаторов, их местные люди вспоминают только добрым словом.

Почти 23 года стоял во главе сельхозпредприятия родившийся на этой земле, грамотный специалист, отличный управленец Яков Евгеньевич Шумай. Люди благодарны ему за многолетний труд, за внимание к труженику, уважение к человеку на селе…

— Виктор Мечеславович, обращают на себя внимание фотографии в альбоме, на которых запечатлены занятия жителей деревень, даже названия которых нам мало о чём говорят. А ведь в конце 60-х, середине и даже чуть позже в них ещё жили и трудились люди…

— Да, это тяжело осознавать, что они были и уже в те годы стали уходить, по сути, исчезать. Но что они представляли собой, нам благодаря записанным воспоминаниям их жителей в некоторой мере удалось выяснить. К примеру, деревня Крыльцово располагалась в красивом месте в окружении леса между населёнными пунктами Чотово и Люботынь. Это в двух километрах от дороги Речки — Замостье. Деревня была в 14 дворов, вместе с деревней Чотово образовали колхоз имени Молотова. В 1941 году было решено крыльцовских жителей переселить в Речки. Под переезд выделялся кредит в размере 300 рублей, давался в помощь плотник подготовить сруб. Часть людей сюда и перебралась. Но к новому месту никак не могли привыкнуть и друг за другом вернулись на свои прежние усадьбы. Хаты тоже с помощью своих родственников, соседей, беженцев разобрали и перевезли. Деревня находилась среди леса, и во время войны в Крыльцово часто останавливались партизаны. Здесь, прячась от оккупантов, в семье Хадосьи Жарской проживала семья прославленного организатора и руководителя партизанского движения Беларуси Владимира Елисеевича Лобанка, который после войны (1956 — 1962 годы) работал первым секретарём Витебского обкома КПБ, а после этого первым заместителем Председателя Сов-мина БССР, заместителем Председателя Президиума Верховного Совета БССР. После войны Владимир Лобанок посещал с женой Крыльцова. По воспоминаниям нынешней жительницы деревни Речки Нины Петровны Денисовой, Владимир Елисеевич познакомился и все годы поддерживал дружеские, тёплые отношения с её отцом Петром Ивановичем Жарским.

Оккупанты не простили деревне поддержку партизан. Расстреляли женщин, которые выпекали для партизан хлеб, многих угнали в Германию. Как рассказала нам жительница деревни Крыльцово Надежда Шуткова, по деревне проходила широкая, утопающая в зелени улица. По обеим её сторонам стояли красивые дома с хорошими садами, ягодными кустами. В любую пору года жизнь среди богатой на дары и красоту природы казалась сказочной.

Когда стали обустраиваться центральные усадьбы, люди стали перебираться в центр, Речки. В 1970 году деревню Крыльцова покинул последний её житель. Напоминанием о ней лишь единственный высящийся среди поля огромный дуб. Когда-то возле него собирались всей деревней попеть песни, поделиться новостями, послушать игру гармонистов, скрипачей, поплясать под музыку местных самородков.

— А чем примечательна была деревня Полочанка?

— Очень красивой липовой аллеей, она оформляла панское поместье. И славилась мастеровитыми людьми — плотниками, столярами, бондарями, пчеловодами. В начале 70-х здесь ещё было 12 дворов, проживало полсотни человек. В 1976 году Полочанка прекратила своё существование. Находилась она вблизи деревни Свиряни.

Такую же судьбу пережило и Юриново — деревня на 7 дворов, 32 жителя, располагавшаяся в одном километре западнее Свиряней. В 1983 году её не стало.

Вот такая она, если кратко, история этих трёх деревень, и, конечно же, судеб наших земляков. Они по-прежнему ни с чем не сравнимые для их души истоки их рода, малая родина для многих жителей Толочинщины и тех, кого жизнь разбросала по городам и весям большой страны.

Малые наши деревни стареют и становятся ещё меньше. От этого мы никуда не уйдём. Поэтому важным, по сути нашим долгом, остаётся собрать материал по истории их жизни, показать нашей молодёжи, новым поколениям, какие необыкновенные люди, труженики и мастера жили на нашей земле, которую мы получили от них в наследство.

— Спасибо, Виктор Мечеславович, и за ответы на вопросы и за работу, которую проводит ваш коллектив по написанию истории родного края, за неравнодушие и верность своим сельским, земным корням.

Виктор БИРЮКОВ.