Музею быть

Что ни говори, но отдельное здание, в котором нынче разместился музей Славенской средней школы, — просто находка. Есть где развернуться, разместить многочисленные экспозиции.

История прямо под окнами

— Только не зря говорят, что любой переезд сродни пожару, — комментирует ситуацию его нынешний руководитель социальный педагог Алла Константиновна Пасютина. — Перебравшись сюда, наряду с преимуществами получили и ряд проблем. Время нужно, чтобы отремонтировать помещение в полном объёме и восстановить его в первозданном виде. А может, сделать и лучше.

Охотно с ней соглашаюсь, с интересом рассматривая стеллажи с дореволюционными изданиями газеты Герцена «Колокол», ленинской «Искры», старые книги, фотографии 50-х годов, историю местных колхозов. Рядом с ними столы с пробитыми пулями касками, затворами, ложами советских и немецких винтовок, пулемётными лентами, гильзами, бытовыми принадлежностями красноармейцев и партизан. Главное, всё можно взять в руки, ощутить, так сказать, пульс ушедшей эпохи.

— Откуда всё это у вас? — спросил, с удовольствием баюкая ствол авиационного пулемёта.

— 60 лет собирали в округе. В то время в наших полях и лесах много ещё следов войны оставалось.

— А это что? — потянулся к искорёженным деталям, разложенным рядом с фотографиями парней в лётной форме.

— Это, — подошла ко мне Алла Константиновна, — осколки самолёта французского лётчика Жака Гастона из полка «Нормандия — Неман», похороненного в нашей братской могиле. Вон она, прямо под окнами школы. Много лет за ней наши ребята ухаживают.

— Повезло, — отметил я про себя. — Мемориальный комплекс всегда на глазах, рядом прекрасный музей. Что ещё надо, чтобы с раннего детства ощутить величие подвига своих дедов и прадедов. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что создавался он под руководством знающего, опытного, увлечённого человека.

— Партизан, фронтовик, преподаватель русского языка и литературы уроженец деревни Нарцизово Евгений Антонович Пасютин (на снимке), действительно, был личностью уникальной, — подтвердила Алла Константиновна мою догадку. — В славенской школе он начал работу в 1961 году и за 20 лет собрал уникальную коллекцию исторических артефактов и документов. Но главное, запустил ряд школьных проектов, связанных с установлением имён солдат Красной Армии, погибших в наших краях. Материалов со временем скопилось столько, что вопрос о школьном музее сам собой разрешился. Мы открыли его в 1984 году. Успех он имел удивительный. Подчеркну, не только у школьников. Много взрослых здесь побывало. Одни приходили, чтобы ознакомиться с документами, другие — поделиться с Евгением Антоновичем своими мыслями, наблюдениями, материалами.

— Помогали?

— В братской могиле, что за нашими окнами, вначале нам были известны имена лишь семерых солдат Красной Армии. Десятки других перенесли сюда значительно позже из одиночных, часто безымянных захоронений, разбросанных по округе. Именно он вместе с ребятами после огромной кропотливой работы установил, кто из них кто, где погиб, при каких обстоятельствах, нашёл родственников. Люди видели, как он работает. Видели и результат. Поэтому ни в чём не отказывали.

— Родственники красноармейцев и партизан, покоящихся в этой могиле, приезжали сюда?

— Кто только не был у нас! Приезжали из Грозного, Туапсе, Новосибирска, Томска, с Дальнего Востока, Урала, из других регионов страны. Очень много писали, деньги на цветы и венки присылали. Смотрите, какие пачки писем у нас накопились.

Я наугад взял в руки одно, другое… Пробежал текст глазами. И вскоре не мог от них оторваться. В каждом искренние слова благодарности лично Евгению Антоновичу, школе, ребятам. А ещё огромная радость, что нашёлся на белорусской земле чей-то муж, брат, сын, отец… Люди писали эти письма и плакали. На некоторых чернила расплылись от слёз.

— Обратите внимание, переписка продолжалась годами,— отметила педагог. — И прервалась только в 1991 году вместе с распадом страны. Сами понимаете, что случилось потом во многих республиках.

«До сих пор его посещают…»

Согласно кивнул головой. Не желая обсуждать грустную тему, спросил о другом:

— Школьники охотно занимались этой работой?

— Ещё бы! Евгений Антонович привлёк к ней десятки ребят. Вместе с ним, другими педагогами школы они обошли все деревни в округе, собирая сведения о безвестных и известных героях войны, побывали на местах многих боёв, в партизанских землянках, участвовали в перезахоронениях красноармейцев, встречались с их родными и близкими, с увлечением собирали военную атрибутику, составляли отчёты. Отсюда едва ли не силой их приходилось по домам отправлять.

— Став взрослыми, они посещали его?

— До сих пор посещают. Берут в руки альбомы, листают с волнением, показывают собственным детям. Мол, смотрите, вот этот материал я лично готовил, будучи в вашем возрасте…

— Нынешние школьники как к музею относятся?

— С любовью и уважением. Я создала при нём кружок, который регулярно посещают 12 человек. Но ещё больше приходят к нам ребят просто так — посмотреть фотографии, что-то спросить, да ту же каску примерить…

— Когда умер Евгений Антонович?

— В 1995 году. Увы, к сожалению, его личный архив вскоре сгорел вместе с домом. Для нас это огромная невосполнимая потеря.

— Глядя на экспозицию музея, у меня лично складывается впечатление, что особое внимание он уделял судьбам лётчиков, погибших в нашем районе. Разве не так?

— Наверное. Дело в том, что его родной брат Владимир Пасютин тоже был лётчиком. Он погиб в Прибалтике в июле 1944 года. На его счету 6 сбитых самолётов противника, две боевые награды — орден Красного Знамени, орден Отечественной войны. Местные поисковики после войны нашли его тело и перезахоронили в одной из братских могил в Литве. Евгений Антонович регулярно её посещал.

— Алла Константиновна, музей как-то отметили за такую работу?

— В 1990 году Министерство образования СССР торжественно вручило нам свидетельство «Отличный школьный музей». Отличие редкое. Удостоились его в то время в стране немногие школы. Более того, райкому партии было поручено готовить материалы для присвоения ему почётного звания «Народный музей». Но не сложилось по известным причинам.

Приходит время виртуальным музеям?

— Сегодня музей в новом здании. Работ по его оформлению много. Справитесь?

— Справимся. Тем более, что есть полное понимание и поддержка директора школы Александра Игоревича Малентиновича.

— И ребят?

— Конечно. Многие материалы приходится сортировать, восстанавливать, создавать новые экспозиции. Для них это поиск, азарт, возможность проявить свои лучшие качества. А тут под рукой живые воспоминания их дедов и прадедов, узнаваемые имена, под окном — братская могила воинов Красной Армии и партизан с 47 фамилиями на мемориальной плите! Сведения о каждом из них есть в нашем музее. Ребята их изучают, думают и, конечно же, сопереживают. Достаточно прочитать письма матери Жака Гастона из Франции, чтобы вызвать в душе самые светлые чувства.

— Какие-то свои идеи в работу привносят?

— Предложили подумать о создании виртуальной экспозиции, куда в электронном виде вошли бы все печатные и рукописные материалы.

— Виртуальный школьный музей в качестве дополнения к музею материальному? А почему бы и нет. Группа увлечённых старшеклассников, на мой взгляд, вполне бы справилась с подобной задачей. Собрание документов у вас уникальное. Многие любители истории в стране и за рубежом оценили бы их по достоинству. Доступ к ним сегодня только у вас. А хотелось бы, чтобы был у многих других. В том числе из других регионов страны и даже из-за границы. Недавно позвонила в редакцию из Витебска женщина. Говорит, по публикации в нашей газете, выложенной в интернете, могилу дедушки, погибшего в годы войны, отыскала. Очень благодарила. Так что, дерзайте.

Беседовал Михаил ПАВЛОВ.

P. S. Подобные музеи в своё время были едва ли не в каждой школе. Многие из них сегодня закрыты. Интересно, где хранятся их экспонаты? А главное — рукописи воспоминаний, лично написанные участниками Великой Отечественной войны. Вот бы и их тоже оцифровать. Если ещё не поздно, конечно…