СПУСТЯ ГОД

Год прошел со дня нашей публикации о личном подворье Владимира Николаевича Дораса из деревни Колосово (газета “Наша Талачыншчына”, № 62 от 4.08.2010 года, статья “Когда забегают страусы”).

Материал заканчивался оптимистично. Тогда казалось, ничто не угрожает его развитию. Имея растущее поголовье в сотню свиней, полтора десятка овец, быка, корову, двух лошадей, многочисленную птицу и кроликов, хозяин всерьез задумался о товарном производстве мяса, преобразовании личного подворья в фермерское хозяйство.

Увы! Человек предполагает, Господь Бог располагает. Сегодня на дворе Владимира — пустота. Исчезли необычные для наших краев небольшие вьетнамские свиньи. Пусто в клетках для кроликов. Нет лошадей, овец, коров. Животные частью проданы, частью пошли под нож.

Хозяин едва сдерживает слезы. Тяжело смотреть, как здоровый, сильный мужик мечется по двору, беспомощно оглядывая осиротевшие загоны и сараи. Почему-то всплыли в памяти суровые 30-е годы, когда тысячи крепких хозяев сломала советская власть, лишив собственности, а значит, и смысла жизни. Но ведь на дворе время другое. Что же случилось, Владимир Николаевич?!

— Сам виноват, — отворачивается мужчина. — Убаюкала доступность земли рядом с домом. Выгнал поутру в поле животных, что раскинулось через забор, и забыл о них до позднего вечера. Вьетнамские свиньи неприхотливы. Им травка да простор нужен, до глубокой осени за оградой паслись, приплод давали здоровый. Думал, всегда так будет. А в этом году, казалось, ничейные земли,  распахал консервный завод. И я остался ни с чем. Метнулся в сельсовет: “Уважьте, оставьте соток шесть рядом с оградой, иначе конец моему хозяйству”. Там посочувствовали, но развели руками. Мол, проспал ты время свое, хозяин. Бери, сколько хочешь пустующей земли… но в другой деревне. А как же нажитое? Столько сил вложил в этот двор. О каком переезде можно разговаривать?!

— Но ведь должно быть решение, — растерянно смотрю на Владимира. — Ладно, поле засеяли. Так и должно быть, земля не должна пустовать. Но есть же неудобицы, клинья пустые. Хотя бы вон тот, где зарыты остатки старой фермы. Там же не пашня — глыбы камней торчат из земли. А тебе под выпас он вполне бы сгодился. Оформляй на себя и работай.

— Не дадут, — безнадежно махнул  мужчина рукой. — Требуют, чтобы прописался в деревне, только тогда разговор будет. А у меня семья в городе…

Мы беспомощно перебрасывались фразами, не зная, за что зацепиться. Скорее всего потому, что оказались безграмотными в вопросах землепользования на селе.

Но есть же специалисты, способные подсказать, как решить эту проблему. Представляется, не такая она уж и сложная. Тем более, что правительство страны приветствует индивидуальное предпринимательство и инициативу в сельском хозяйстве. Требует, чтобы местные власти всемерно поддерживали инициативных людей, оказывали им реальную помощь.

— Ты обращался с официальным заявлением в сельисполком?

— Нет…

— Встречался с нашим сенатором, директором консервного завода Анатолием Васильевичем Анюховским?

— Нет…

— Был в управлении сельского хозяйства?

— Нет…

Вот и поговорили. Ответственный человек, готовый  день и ночь работать на земле, то ли стесняется просить за себя, то ли не верит, что ему могут помочь. Почему!? Насколько я знаю, тот же председатель сельисполкома Сергей Анатольевич Иванов никогда не отстраняется от людей, близко к сердцу принимает все их проблемы.

Чтобы снять напряжение, сменил тему.

— Владимир Николаевич, что за птицы заморские завелись в у тебя?

Хозяин расцвел и потянул меня в вольер, огороженный сеткой.

— Это павлины. А вон там фазаны. А здесь перепела, цесарки, куры королевские пуховые. На днях завезу куропаток. Не могу без животных. Упустил землю — решил дворовую пустоту птицей наполнить, успокоить душу. Опять же, хоть и небольшая, а прибыль. Яйца, особенно диетические, перепелиные, влет раскупают. У меня же недорого. Не умею я заламывать цену. Видно, плохой коммерсант.

М. КОРОЛЕВ.