Взгляд: не будем путать преступников с жертвами репрессий
Впереди у нас столетний юбилей со дня создания милиции. С развертыванием подготовки к этой дате активизировались определенные структуры, проявляя интерес к исследованию советского прошлого через финансирование различных проектов. Один из них — грант на создание Архива устной истории.
Основу его будут составлять цифровые копии аудиозаписей тех, кто надиктует под микрофон свои “мемуары”. Второй — формирование электронной базы данных родственников репрессированных в советские годы.
Надо полагать, что печально известный каталог фонда “Мемориал” быстро разрастется до немыслимых размеров за счет внуков и правнуков тех, кто волею судьбы прошел через кабинеты НКВД. И ведь не придерешься — все будет внешне объективным, достоверным и убедительным…
Поскольку на каждый роток не накинешь платок возражений по существу спорных проблем прошлого, предлагаю читателям районки совершить экскурс по страницам тех документальных свидетельств нашей с вами биографии, которые зафиксированы в архивной подшивке газеты “Калгаснік Талачыншчыны”. Будем, разумеется, помнить, что газетные строки несут на себе оттенок субъективного мнения.
Право на выступление в роли экскурсовода мне дает работа в фондах Оршанского зонального архива, где хранятся в открытом доступе уцелевшие в вихре военного лихолетья дела Толочинского народного суда и Оршанской тюрьмы (следственного изолятора). Кроме того, я был первым и, кажется, пока единственным, кто получил право перечитать в зале №6 Национальной библиотеки Беларуси недавно поступившие из Москвы подшивки нашей районки за печально известный 1937 год.
Листая пожелтевшие страницы, увидевшие свет в 35-м, 36-м, 37-м годах, ощутил эмоциональный накал заметок, писем жителей, критических выступлений рабселькоров со ссылками на всевозможные стенгазеты и ильичевки. Только в колхозах Толочинщины в те времена выходило более 200 стенных газет. Едва ли не в каждой из них, если судить по обзорам районки и отчетам с собраний, совещаний и слетов активистов печати, были требования к НКВД о принятии мер к “зарвавшимся кулакам и подкулачникам, всевозможным вредителям, недобитым троцкистам, правооппортунистическим бездельникам и примкнувшим к ним троцкистско-зиновьевским гадам”. Все определения к существовавшей тогда классификации врагов народа мною взяты со страниц архивной подшивки газеты.
И что оставалось делать милиции и НКВД, если каждая критическая публикация передавалась им на рассмотрение и для принятия мер? А ведь еще были и сотни доносов. И писали их брат на брата, невестка на свекровь, а сын на отца…
Кажется, тогдашних милиционеров спасало одно — дефицит бумаги. Но были и те сигналы в органы, что дошли до суда. Откроем публикацию “Авантюристы наказаны” под рубрикой “Суд”. Она подготовлена спецкором “КТ”, присутствовавшим на выездной сессии районного суда в начале 1935 года. С участием адвоката суд проходил в Славновском сельсовете и рассмотрел дело по обвинению группы граждан в подделке документов (квитанций) на якобы сданную государству продукцию в виде зерна, льноволокна, мяса, масла, молока и денежных средств по обязательным платежам и налогам. Всего было осуждено 10 человек.
Все они названы в газете поименно. В настоящее время осужденные тогда реабилитированы. Показательно, что в соответствии с приговором суда трое руководителей преступной группы получили 10 лет лишения свободы с пребыванием в отдаленных местах СССР. Четыре человека, в их числе три однофамильца главаря (видимо, родственники), — к 3 годам. Два человека (с учетом их “пролетарского происхождения” и отсутствия судимости) — к 8 месяцам, один — инвалид и многодетный отец пятерых детей — к штрафу в 300 рублей.
После прочтения этой публикации за 10 января 1935 года рука невольно тянется к уголовному кодексу, действующему ныне. В Республике Беларусь подделка документов (статья 380 Уголовного кодекса), совершенная группой лиц по предварительному сговору, наказывается лишением свободы сроком до пяти лет.
— Но не десять же лет Сибири, — вправе задаться вопросом каждый из нас.
Торговля бланками квитанций была поставлена весьма широко. Шкала таксы была довольно гибкой и в высшей степени согласовывалась с существовавшей системой прогрессивного налогообложения. Пролетарский элемент (бедняки-единоличники и колхозники) могли купить квитанцию строгой отчетности за бутылку самогона или пуд ржи, кулацким элементам эта услуга обходилась в пять раз дороже. Почему кулаки переплачивали за услуги?
Полагаю, что дело не только в классовой ненависти партийцев к спекулянтам и эксплуататорам. Квитанция в то время давала право на приобретение дефицитного товара. В перечне отоваривания и встречной торговли значатся мануфактура, мыло, спички, трикотаж, обувь…
Так это же чистой воды коррупция и взяточничество! Сегодня подобные злоупотребления должностных лиц служебным положением квалифицируются как получение взятки повторно. И это общественно опасное деяние наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества. Плюс лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью…
Оказывается, ничего нового в истории НКВД и милиции мы не увидели. Все, как и прежде…
Николай ПЕТРУШЕНКО.
